Лидия Погосян: "Мы сохраним свою веру, письменность и культуру"
Лидия Левоновна Погосян - инициатор создания, организатор и почетный председатель общественной организации «Нижегородская армянская община». Родилась в г. Степанакерте, там же окончила с серебряной медалью среднюю школу, а в 1962 году - Ташкентский государственный университет.
12 лет преподавала высшую математику в Уральском политехническом университете в Свердловске. Занималась научной работой. В 1974 году переехала в город Горький (ныне Нижний Новгород). Работала старшим научным сотрудником в ЦНИИ «Буревестник». Имеет научные публикации. Ветеран труда. Российским обществом дружбы и сотрудничества с Армений награждена медалью В.Я. Брюсова за вклад в развитие русско-армянских гуманитарных и культурных связей.
- Лидия Левоновна, Вы являетесь инициатором создания армянской общины Нижнего Новгорода, председательствовали в ней 15 лет, до 2008 года, а ныне - почетный председатель, и без Вас ничто не обходится. Что подтолкнуло Вас на создание общины?
- Во все века, когда армяне оказывались за пределами своей исторической Родины, они непременно создавали общину. Среди первоочередных задач было создание воскресной школы. Стали потихоньку строить церковь. То есть, я ничего нового не придумала.
Сами понимаете, 1993-й год – распад СССР. Я в это время уже жила здесь, когда хлынул поток беженцев. Вначале бакинцы приехали после тех ужасающих событий. Вторую волну составили выехавшие из Армении, те, кто вывез свои семьи из-за холода и голода. Все считали, что это временно и не могли поверить, что все это надолго, навечно. А поначалу здесь было очень мало армян, их можно было по пальцам сосчитать. Это, как правило, были специалисты, которые направлялись сюда по окончании вузов. И все мы практически знали друг друга.
Все, что произошло с нашей Родиной, отозвалось болью, начиная с карабахских событий, Сумгаита, землетрясения... В общем, это было что-то ужасное, мы сходили с ума. Особенно больно было видеть детей – отчужденные, кое-как устроенные, при этом плохо знающие русский язык… Это были в основном дети из районов, на их долю выпало ужасное землетрясение, школы не работали. Естественно, этот безумный поток вызвал переполох и здесь. Все как один поднялись, протянули руку помощи пострадавшим от землетрясения. Это была несметная помощь. Стояли очереди за усыновлением, удочерением. Целую группу поместили жить в пансионате на полтора-два года…
В общем, мы помогли нашим соотечественникам решить массу проблем, и продолжаем помогать.
- Как создавалась община, с какими трудностями пришлось столкнуться на этом пути, и кто протянул вам руку помощи?
- В 1991 году по определенным семейным обстоятельствам я два года жила в Москве, была свидетелем того, как собирались армяне, бакинские беженцы, армянская нтеллигенция Москвы на территории нашей церкви, на армянском кладбище. Проводились митинги, собиралась всевозможная помощь, и я тоже подключилась.
Я помню, как привезли целый самолет карабахских детей. Армения не могла обустроить их, потому что сама была в незавидном положении, и группа бизнесменов, живущих в Москве и в основном имеющих карабахские корни, взяла их под опеку. Среди детей были и раненые. Их поместили в пансионат в Подмосковье, мы навещали их. Для меня это было ощущение военного детства, боль детей очень трогала меня.
К тому времени в Москве уже была армянская община. Московские армяне знали, что я живу в Нижнем Новгороде, и так как еще неизвестно было, чем все это кончится, куда народ хлынет, что произойдет в перспективе со страной в целом, с армянами, мы пришли к тому, что нужно срочно организовывать общину. Я вернулась, стала узнавать через узкий круг своих знакомых, какие еще здесь живут армяне. В течение 6 месяцев обошла всех их, познакомилась. К тому времени появился людской поток из Армении. С помощью москвичей написали устав и в октябре собрали всех, решили сформировать общину - организацию, юридическое лицо - с целью помочь общими усилиями нашему народу. И вот так постепенно становились на ноги. Особо опереться тогда не на кого было, тогда нынешних бизнесменов не было, многие начинали с нуля, были незнакомы друг с другом. Но главное - понимали, что это - надо, что это - свои, родные, и старались делать для них все. Община создавалась как сообщество людей, стремящихся помочь соотечественникам вне своей Родины. Помочь адаптироваться детям, пережившим ужасы землетрясения, войну, голод и холод. Это был зов души.
- Можно ли сегодня утверждать, что община состоялась? Чем она живет сегодня?
- Община как организация существует с 1993 года. В городе тогда были еврейская, татарская, украинская общины. Мы стали четвертой национальной организацией. Это было внове. Мы взяли на себя решение задач, до которых у государства не доходили руки. Главными были помощь соотечественникам, сохранение национальной культуры, традиций, языка. Уже в 1995 году появилась армянская воскресная школа. Никогда не забуду церемонию открытия - полный зал, цветы, торжественные речи. Мне всегда казалось, что воскресная школа должна отличаться от общеобразовательной. Пусть и мало часов, но мы должны заронить в души какой-то огонь.
Со временем был также создан ансамбль народного танца «Наири». На факультете международных отношений ННГУ имени Н.И. Лобачевского стали преподаваться армянский язык, история и культура Армении, издаваться альманах «Наири». И самое главное - возводится армянский храм.
Одним словом, можно смело утверждать, что сегодня община состоялась как организация. Сейчас чувствуется армянское сообщество, уже есть Совет. У нас есть интеллигенция и бизнесмены, появляется новое, более образованное поколение, и я думаю, что оно скажет свое армянское слово в истории России. Российские армяне еще впишут яркие страницы в историю страны, как и их славные предки.
- Что Вам больше всего запомнилось из своей карабахской поры?
- Родилась я в Степанакерте, 14 октября 1939 года, была 4-м ребенком в семье. Я помню свою школу, старую школу - одноэтажное здание на возвышенности неподалеку от нижнего бульвара. Мы все время ждали зимних каникул, студентов, которые приезжали с «большого мира» и рассказывали нам удивительные вещи. Это я отчетливо помню. Можно было бегать по всему городу, играть, и наши родители, которые пахали в полном смысле этого слова, добывая кусок хлеба, были спокойны за нас. Можно было целыми днями пропадать у одного в саду, у другого, особенно когда созревали фрукты, перед экзаменами. Была какая-то романтика, все стремились учиться. Это было необыкновенное время. Мы жили одной семьей. Я очень жалею свою дочь, которая выросла в больших городах, и внука, любимыми рассказами которого являются мои рассказы о том, как мы на речку ходили…
И все-же, несмотря ни на что, мы сохраним свою веру, письменность и культуру, а, следовательно, и себя как нацию.
Беседу вел Ашот БЕГЛРЯН
спецкор «ТПС», Степанкерт
http://thirdpower.am